Секреты флорентийской мозаики: в этом году Колыванскому камнерезному заводу исполнилось 220 лет
Содержание:
Фото Олег БОГДАНОВ
В этом году Колыванскому камнерезному заводу, единственному уцелевшему из числа принадлежащих Императорскому двору, тому самому, на котором была изготовлена «Царица ваз», исполнилось 220 лет.
С новаторским подходом
900 крупных изделий Колыванского камнерезного завода хранятся в музеях мира и частных коллекциях. Больше всего шедевров, конечно, в Эрмитаже. Трудно себе представить, как наши деды и прадеды – колыванские мастера вытачивали из твердых пород камня чудесные вазы и шкатулки. Сколько терпения им для этого требовалось! Ведь достаточно одной трещинки – и работу нужно начинать заново. Современные станки позволяют управляться с заказами гораздо быстрее, да и рисков испортить изделие меньше.
О том, как завод хранит историю камнерезного зодчества и приспосабливается к современным условиям рынка, рассказал врио директора Алексей Дорохов.
Когда-то Дорохов работал на камнерезном заводе художником, пробовал себя и в ремесле мастера камнерезно-шлифовального цеха, а теперь этим заводом руководит. Правда, эскизами новых работ продолжает заниматься вместе со своей женой Натальей Дороховой, которая тоже трудится на предприятии художником. Они вместе окончили Новоалтайское художественное училище и приехали на Колывань, очарованные красотой здешних мест.
С легкой руки Натальи Дороховой завод начал изготавливать сложные мозаичные работы, которые ближе к живописи, поскольку художники используют сложные переходы оттенков цвета.
– Когда мы внедрили новшества на завод, рабочие с неохотой восприняли их, поскольку это более кропотливая работа. Раньше стандартное панно состояло из нескольких пластин. Но потом работники привыкли, и теперь мы изготавливаем мозаичные полотна для церквей, социальных и культурных учреждений края. Таких изделий мало в России. Это новый виток в камнерезном искусстве, – рассказал Алексей Дорохов.
Проекты и возможности
Правительство края каждый год выделяет заводу около 20 млн рублей для изготовления мозаик, которые украсят больницы, школы и ДК края. Сейчас в цехе изготавливают информационный арт-объект для музея-заповедника В.М. Шукшина с изображением дома матери Шукшина, школы, библиотеки и т. п. В прошлом году сделали подобный проект для барнаульского музея ГМИЛИКА. Такие стильные арт-объекты в черных тонах мало кто делает. Следующий проект – для парка «Изумрудный» в Барнауле. Там будет арт-объект в виде трех придорожных столбов, стилизованных под старину, поскольку на этом месте проходил Павловский тракт, соединяющий Барнаул и Павловск.
Есть у завода и более крупные проекты. Пять лет назад сделали большой заказ для моста через Барнаулку. Украсили его парапетами, лестничными маршами, изготовили облицовку. Одновременно выполняли большой заказ для Казахстана. Клиент заказал арочные своды, арки из трехметровных цельных блоков, с шарами, капителями. На выставке показывали эскиз проекта, даже в Москве такого аналога не существует.
– В связи с юбилеем Михаила Калашникова реконструировали храм в Курье, а мы украсили его флорентийской мозаикой – трехметровым панно. Два года назад наш земляк, вице-президент Академии искусств Виктор Калинин, сделал эскизы к флорентийской мозаике, используя скифские мотивы, для оформления Художественного музея в Барнауле. Получились сюрреалистические вещи. В ноябре уже будем монтировать. В этом музее нам поручено оформить дворик в стиле XIX века, – рассказал руководитель предприятия.
Кроме того, на заводе изготавливают бордюр и плитку. Новые станки позволили ускорить производство продукции и улучшить ее качество. 500 метров гранитного бордюра изготавливают в цехах за неделю. В этом году уже поставили 12 километров для Барнаула. На Чуйском тракте уложено часть поребрика из гранита, востребован он и в Горно-Алтайске, и в Томске. Искусственный камень для Сибири не подходит – быстро разрушается.
Самоокупаемость
«Алтайавтодор» помогает заводу заказами и техникой как подведомственной организации, но перед ним все же поставлена задача – научиться зарабатывать самостоятельно. В этом смысле завод преуспел в сегменте ритуальных изделий. Заработали в текущем году на заказах 32 млн рублей.
– Мы делаем сложные проекты с применением мозаики. В Москву отправили часовенку из монолитов. Для полноценной работы нам нужны люди, дополнительные помещения. Есть проблемы и с сырьем. Покупаем черный габрро в Карелии. Сейчас камень подорожал с 3 тыс. до 10 тыс. рублей. Карелия теперь охотнее готовыми изделиями торгует. Подорожали и расходники, и запчасти для камнерезных станков. Пространство завода по современным меркам небольшое. Я видел архивные данные, как в 80-е годы хотели расширить производственные площади. Большие цеха планировали построить вне территории завода. В 90-е проект затормозился. Сейчас камнерезно-шлифовальный цех не выдерживает объемов производства, требует расширения. Да и турпоток к нам идет, бывает, в неделю до 70 тысяч рублей на билетах наторговываем. Дорогу к Колывани сделали – вот народ и поехал. Это нагрузка на цех, где изготавливают флорентийскую мозаику. В следующем году будем расширяться. Трудности преодолимы, – считает руководитель.
Кадры
На заводе ощущается нехватка кадров, как везде на производстве. Молодежь не идет, хотя средняя зарплата на предприятии 50–60 тыс. рублей. Соблюдается охрана труда, как на вредном производстве. Женщины, которые выкладывают флорентийскую мозаику, работают до 16 часов вечера. Доплата за вредность тоже есть. Завод ощущает потребность в молодых кадрах как среди мастеров, так и среди инженерно-технических работников. Кроме того, рабочие – люди деревенские. Летом они занимаются заготовкой сена, огородами, их не прельщает даже зарплата в 60–70 тысяч, когда идет сезон заказов.
– В последнее время есть в этом направлении сдвиги, молодые люди пошли на завод, начали учиться, переобучаться. Но это разнорабочие, а сложные изделия, например столики с флорентийской мозаикой, делают художники. Для этой работы нужно специальное образование. Завод без художников – как организм человека, находящегося в коме. У рабочих нет специального образования, они только раскладывают по готовому эскизу, – отметил Алексей Дорохов.
Раньше с кадрами было легче. В 70-е годы приехали на завод по распределению молодые художники, окончившие уральский вуз. Один из них – Александр Анатольевич Дербенёв. Сейчас ему 65, он всю жизнь посвятил заводу.
– Вообще к нам направляли четырех художников из Тагильского художественного училища, но остались верны предприятию Александр Анатольевич Дербенёв и Олег Владимирович Демидов. На этих специалистах держался завод в 2000-х. Помогает их опыт нам и сейчас. Они знают мощности предприятия, могут оценить перспективы предприятия, – рассказывает руководитель.
Алексей Дорохов вспоминает, как ездил по выставкам камнерезного искусства с Владимиром Загурским, одним из бывших директоров завода. Руководитель предприятия платил авторские, оберегал художников, заставлял изучать опыт коллег из других регионов.
– Уральские мастера по флорентийской мозаике по графике превосходят нас. На одном квадратном дециметре у них может быть 90 деталей. Но там и рабочие кадры на предприятиях другие. Художники сами проектируют, сами выкладывают мозаику. Но при этом они ограничены в производственном пространстве. Мы можем метровые и даже трехметровые полотна изготавливать, а у них площади не позволяют. А еще у нас на Алтае богатая палитра оттенков камней. Мы добываем порфиры и порфириты на реке Коргон. Каждый год ездим туда и набираем камни на флорентийскую мозаику. После дождя, как на речку попадаешь, так глаза разбегаются – камни переливается на солнце разными оттенками, – делится впечатлениями Алексей Юрьевич.
Горят на солнце порфиры, трещат под напором кувалд гранитные скалы. Богата земля алтайская месторождениями различного поделочного камня. Так что стоять еще камнерезному заводу и радовать искусными работами мастеров не один век.
Источник: