С тех пор как человечество изобрело трактор, оно стало биться над решением двух проблем: как накормить весь мир и при этом не истощить почву.
Содержание:
Выгода и разум
О том, куда может привести бездумная эксплуатация аграриями земли, рассказал журналисту «АП» Борис Апарин, профессор Санкт-Петербургского университета, научный руководитель Центрального музея почвоведения им. В.В. Докучаева, вице-президент почвоведов России.
Он побывал на Алтае в рамках научной конференции по почвоведению, которая проходила в течение нескольких дней в Алтайском государственном аграрном университете.
– Стремление собственников земли получать высокие урожаи связано не только с выгодой, но и с тем, чтобы обеспечить продовольственную безопасность страны. Но мы уже достигли критического уровня количества пахотных земель на одного человека. При этом население растет, а количество пахотных земель уменьшается. Представьте себе блин, от которого мы все время будем отрезать какую-то часть. Человечество потеряло за период земледелия 1,3 млрд га плодородных земель. При этом в России все еще остается нерешенной проблема залежных земель. 40 млн га необработанной почвы – это очень много. Вместе с тем в мире глобальная нехватка продовольствия, и сейчас эта проблема как никогда обострилась. Мы не обеспечиваем себя нормальным питанием. На одного человека надо получать 1 тонну зерна, чтобы снабдить его еще и мясными продуктами.
– Борис Фёдорович, в современной России бережнее стало отношение к земельным ресурсам, чем в советское время?
– Как раз наоборот. В постсоветском пространстве за 30 лет разрушилась система использования природных ресурсов, почвенного плодородия. Только что завершился съезд почвоведов России, на котором мы обсуждали эти проблемы. Когда мы говорим о внесении в почву пестицидов, то понимаем, что это необходимо, чтобы сохранить урожай, но избыточное содержание в земле средств защиты растений вызывает плачевные последствия. Интенсивная химическая нагрузка на почву приводит к разбалансированию системы. Почва обладает своим статусом, своей жизнью, своим соотношением химических элементов, своим микробиоценозом. Популяция микробного населения почвы чрезвычайно разнообразна, мы только сейчас открываем эту страницу, но при этом уже бездумно уничтожаем микроорганизмы.
В своем последнем учебнике «Основы почвоведения, земледелия и агрохимии» я подчеркиваю, что нельзя заставить живой организм бесконечно производить и производить урожай. Когда мы переходим порог ограничений, то нарушаем систему воспроизводства плодородия. Мы садим почву на искусственную подкормку, как на иглу. И она перестает восстанавливаться естественным способом.
Деградация почв
– Проблема деградации почв актуальна только для России?
– Нет, она чрезвычайно остро стоит во всем мире, но Европа, Америка уже этим переболели. В России пахотных земель все меньше и качество их ухудшается. В советское время в России был четкий контроль за воспроизводством плодородия, вносили удобрение. Почвоведы вот уже 20 лет просят Госдуму принять закон об охране почв. Но там мощнейшее лобби, которое противится этому. Будет закон – последует наказание за разрушение плодородного слоя. На Западе давно он применяется. У нас в советское время нормы тоже были разработаны для каждого района, но они были ориентированы на другую форму собственности. Когда землю раздали, собственники стали ее возделывать и использовать кто во что горазд. Отсутствие государственного контроля за обработкой почвы – наша беда. В регионах должна быть разработана система управления почвенными ресурсами. На совещаниях мы об этом говорим, но пока глобальных подвижек нет. Разрушая микробиоценоз как устойчивую систему, мы нарушаем пищевые связи, которые существуют. При этом получаем в пищу все, что берут растения из почвы.
Некоторые земли передают в аренду, из них выжимают все, что можно, и они превращаются в пустыню. Восстановить такие земли сложно. А гидропоникой невозможно накормить население. Пластиковыми помидорами можно играть в пинг-понг, но не есть.
– Как воспрепятствовать процессу деградации сельхозугодий?
– Сегодня мы должны понять, в каком состоянии у нас находится почва, и принять соответствующие законодательные акты, которые регулируют производство сельхозпродукции. Невероятно большое количество пестицидов не контролируется. Химическая индустрия развивается на Западе со страшной силой. Влияние «химии» на человека слабо изучено. Только 15% выпускаемых средств защиты проходит положенные исследования. Качество нашей пищи напрямую с этим связано. Хорошо, что Запад отказался нам поставлять удобрения, возможно, эта ситуация подвигнет нашу промышленность заниматься производством собственных удобрений, более качественных и проверенных.
И здесь должны в одной связке идти власть, наука и землевладелец.
– Когда примут необходимые законы, это приведет к снижению урожайности?
– Необязательно, но есть случаи когда возможно и это. Но надо ли любой ценой получать высокие урожаи на почве, которая к этому не приспособлена? А у нас сейчас девиз: «Чем больше, тем лучше». В Германии фермер через каждые два-три года отчитывается о состоянии почвы перед государством. Если нормы нарушены, ему выкатывают огромные штрафы, и он может потерять все. Это болтовня, что частная собственность отменяет контроль.
– Как вы оцениваете качество алтайской почвы?
– У вас более или менее нормально с использованием земель. Но, как и везде, есть нюансы. Большая разница в подходе к земледелию у крупных компаний и ипэшников. Одно дело холдинги, другое дело – фермеры, у которых 1000 га. Последние вряд ли выполняют систему севооборота. У холдингов больше возможностей нанять грамотных специалистов, но при этом и больше возможностей выкачать все из земли. Хозяин сидит в Москве, а на местах получают максимальную выгоду. У землевладельцев должно быть понимание перспективы использования земель. А мы подорвали село, у нас сельские населенные пункты (20% сел) только на бумаге, людей здесь нет. Раньше они себя обеспечивали и других кормили. А сейчас их кормить надо.
Любить землю
– Мы идем к вахтовому способу обработки земли? Может, это выход?
– Это очень плохо, поскольку на земле будет работать человек, оторванный от земли. Ожидать от него любви к тому, что он делает, бессмысленно.
– Вы выступали на конференции с докладом о музее почв. В чем его актуальность?
– Центральный музей почв – это первый музей в мире такого направления, открытый еще в 1904 году. Уникальность его в том, что знаменитый почвовед, ученый Василий Васильевич Докучаев, придавал почвоведению колоссальное значение. Почва – это не просто слой земли в 20 сантиметров, а система горизонтов в пределах 1–2 метров. Это единый организм. Идея Докучаева и была в том, чтобы показать эту систему как уникальный объект – единство живых и неживых организмов. У нас более 1000 почвенных монолитов, среди них большая коллекция почв Алтая. Около 40 монолитов доставлено нам из вашего края. Это биоресурсная коллекция имеет колоссальное значение для современников и потомков. Ведь сегодня стоит проблема сохранения естественных почв. И эти монолиты являются эталоном почв, на которые нужно ориентироваться. Мы создали Красную книгу почв Ленинградской области и обнаружили, что четырех почв уже больше нет. А это не просто территория, здесь свой ценоз и биоценоз, потеря разнообразия почв – это проблема потери устойчивости системы.
Мы должны знать, что создала природа как устойчивую систему. Считаю, нужно иметь такие биоколлекции во всех регионах. Хорошо, что в Алтайском крае уже есть музей почв.
Надеемся, этот разговор с ученым-почвоведом не останется неуслышанным нашими аграриями и, возможно, кто-то уже сейчас задумается, что важнее: сиюминутная выгода или перспектива бережной работы на земле долгие годы. Ведь земли больше не станет.
Комментарий в тему
Иван Косачёв, декан агрономического факультета АГАУ:
– Мы должны понимать, что собой представляет эталон почвы, что такое чернозем, что такое подзоленная почва. В ходе хозяйственной деятельности человек не всегда выполняет те рекомендации, которые ему дают ученые. Наша задача – подсказывать предприятиям, чтобы они минимизировали риски. Мы обследуем почвы и даем рекомендации аграриям. У нас проводятся агрономические совещания, куда приглашают собственников земли, там выступают ученые со своими рекомендациями, как вести сельское хозяйство, повышать урожайность. Ситуация с землями была раньше другой, поскольку равномерно развивались животноводческое и полеводческое направления. Но фермеры уходят из животноводства, так как оно неприбыльное. Перекос сказывается на системе севооборота, перечне многолетних трав, необходимых для восстановления почвы. Капиталистический подход землепользователей нужно контролировать государством, помогать фермерам закупать и удобрения, и средства защиты, и технику.
Источник: