Содержание:
Фото Олег БОГДАНОВ
В краевом театре драмы им. В.М. Шукшина под занавес 100-го сезона неожиданно поставили ностальгический спектакль о первой любви, которая случилась когда-то в обычном (пост-) советском детстве.
Режиссер Дмитрий Акимов буквально два месяца назад на экспериментальной сцене Алтайской драмы представил свой «Космос», который сходу окрестили «балабановским» за тонкое сочетание смешного, обыденного и хтонического. Но его нынешняя работа «Кое-что о том самом и не только…» по пьесе Дмитрия Калинина – нечто противоположное по духу.
В обычном дворе
На сцене – три деревянные лавки, на которых рассаживаются немногочисленные главные герои, а на светлый занавес над их головами под драматичную музыку в это время проецируется что-то вроде перестроечной азбуки в черно-белых фотографиях. На букву «а» идет арбуз, на «г» – Гагарин, на «л» – Луна и любовь, а на «х» – Христос и холокост, но в этом стремительном мелькании попадаются, кажется, и образы из ранних девяностых. На «я» появится лицо мальчика, а вскоре и коротенькое видео, в котором ребенка спрашивают, что для него в жизни «самое-самое», и выясняют, что он бы хотел полететь на Марс.
Когда занавес поднимется, за ним окажется высокая стена, сложенная из картонных коробок и фанерных дверок. Вскоре станет понятно, что это обычный дом, окна которого выходят в столь же обычный двор, а во дворе развернется обычная история примерно на полтора часа зрительского внимания. Сюжет ее не стоил бы, честно говоря, особого разговора, не окажись она столь ценным переживанием для главного героя, он же рассказчик, он же Дима (Антон Кирков). Обычный унылый взрослый, он вспоминает, как был у него в старом дворе друг Вовка – настоящий ботаник. И этот самый Вовка (Эдуард Тимошенко) в очках и клетчатой рубашке немедленно высовывается из ближайшей картонной коробки с рулоном чертежей своего будущего звездолета.
Звездолет тут строят из каркаса старой железной кровати, вентилятора, древнего цилиндрического пылесоса и видавшего виды советского утюга (которые Дима утащил из дома). Цель – Марс, но кое-что все время будет отвлекать главного героя и его друга от звездной миссии. Главным образом, любовь. У Димы запутанные отношения с соседкой по подъезду, ветреной Галкой (Лена Кегелева), за которой одновременно ухаживает важничающий сын дипломата Ярослав (Евгений Бакуменко), который обещает ей кукол из самого Парижа. А за Димой в это время ходит хвостом прилипчивая Оля (Елена Адушева), но между ними настоящая пропасть: ему уже семь, а ей всего четыре.
Спектакль как терапия
Только не подумайте, что актеры драмы изображают детей. Возможно, режиссер Дмитрий Акимов исходил из идеи, что ни один ребенок на самом деле не считает себя маленьким. А может, из того, что переживания главного героя не заслуживают скидки на его скромный возраст. Или что про нас уже в детстве многое понятно.
Хотя без игры с возрастом все же не обошлось: самую пожилую героиню – седовласую бабу Любу, которая присматривает за Димкой, пока его родители на работе, – играет самая молодая актриса, занятая в спектакле, Кристина Василенко. А самый опытный артист Вадим Синицын – неумеющего говорить малыша Кирилла в смешной желтой шапочке.
Если что и удивляет в постановке, так это отсутствие какого-нибудь второго дна (особенно неожиданное, повторимся, после спектакля «Космос» этого же режиссера). В театре новинку адресовали «широкому кругу зрителей – от подростков до пенсионеров», призывая приходить с детьми. Но нам кажется, что наибольший успех она будет иметь среди тех, кто еще застал времена, когда дети играли во дворе, а не в компьютере, кто сам мечтал о космосе и помнит вкус советского пломбира. Первые зрители, посмотревшие спектакль, заметили его сходство с «Интуицией» по Александру Цыпкину, большим зрительским хитом театра. Если присмотреться, оно действительно есть: тут тоже большая декорация, мало экшена, зато много разговоров и попыток ухватить словами что-то сущностное, но неуловимое.
«Я и сама в детстве летала, а потом забыла», – признается вдруг баба Люба маленькому Димке. И «Кое-что о том самом и не только…» – история как раз о таких вот неотменяемых банальностях бытия.
Кстати, до самого финала кажется, что это была бы идеальная история для камерной сцены. Но режиссер отбросил предложенную драматургом реалистичную концовку, в которой разоблачался театральный обман. Картонные стены раздвигаются – и мы попадаем-таки на вожделенный Марс. Без этого терапевтическое воздействие спектакля было бы неполным.
Барнаул
Источник: