80 лет тому назад, 18 января 1943 года, советские войска освободили Шлиссельбург, прорвав блокаду Ленинграда. Это была уже не первая попытка наших войск осуществить прорыв вражеских позиций, но в этот раз операция под названием «Искра» увенчалась успехом.
Содержание:
В оборонительных боях
31 августа 1941 года части германской группы армий «Север» захватили рабочий поселок Мга и одноименную станцию, перерезав тем самым Октябрьскую железную дорогу – последнюю магистраль, связывающую Ленинград с Большой землёй. Окончательно кольцо блокады сомкнулось 8 сентября, когда немцы заняли Шлиссельбург, взяв под контроль исток Невы и прервав сухопутное снабжение города.
В битве за Ленинград в разное время участвовали войска шести фронтов, в том числе Карельского, на котором в ходе ожесточенных оборонительных боев только 7 сентября 1941 года погибло более 400 воинов с Алтая, бойцов маршевого Сибирского батальона, сформированного из числа жителей 16 районов нашего региона. Это они не позволили врагу замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
Носящий неофициальный титул главного поисковика Карелии Виктор Рыбаков об этом бое рассказывал так:
«7 сентября бой начался около пяти часов утра и продолжался до позднего вечера. По словам участников тех событий, на участке батальона был просто ад кромешный. Финны вели по нему непрерывный огонь из орудий и минометов и непрерывно атаковали. Кровью, жизнями своими сибиряки остановили финнов и фактически спасли от окружения и разгрома 27-ю дивизию. К концу дня 7 сентября 1941-го от насчитывающего в строю 400 бойцов 2-го батальона осталась фактически лишь небольшая группа с трудом стоявших на ногах солдат».
В ходе боев за Ленинград совершили бессмертные подвиги и другие уроженцы нашего края. Еще 6 июля 1941 года призванный в армию из Тугозвоново (ныне Грязново) Тюменцевского района Александр Грязнов, будучи командиром плавающего танка с экипажем из двух человек, вступил в бой с превосходящими силами финнов. Танк был подбит и окружен. Грязнов взорвал танк и погиб вместе с другим танкистом, механиком-водителем Алексеем Игнатовым. Звание Героя Советского Союза было присвоено Александру Матвеевичу Грязнову 22 июля 1941 года посмертно.
Ставший на войне командиром танкового взвода мастер цеха на Барнаульском меланжевом комбинате Фёдор Фомин стал первым Героем Советского Союза среди барнаульцев в истории Великой Отечественной войны. Лейтенант Фомин отличился в боях за город на Неве в ноябре 1941 года. Когда его танк был подбит, Фомин вместе с экипажем пять суток вел бой и дождался подхода подкрепления. А вот получить Звезду Героя не успел. Погиб в феврале 1942-го. Его имя носил один из торпедных катеров, построенных в 1943 году на деньги, собранные в Алтайском крае.
Немного раньше, в январе 42-го, совершили обессмертивший их подвиг друзья-односельчане из села Старая Тараба Кытмановского района Леонтий Черемнов и Александр Красилов. Старшим их разведгруппы был тоже сибиряк Иван Герасименко.
Черемнов и Красилов были призваны в армию из Сталинска (ныне Новокузнецк), куда приехали работать в 1931 году. Красилов постарше – 39 лет, Черемнов помладше – 28. Оба до войны успели обзавестись семьями: у Черемнова было трое детей, у Красилова – пятеро. И на фронте воевали они вместе в одном взводе и даже в одном пулеметном расчете. Умирали тоже вместе…
– Мы увидели, – вспоминал оставшийся в живых боец разведгруппы Трофим Лысенко, – первым на дзот, откуда бушевал смертельный ливень, пошел, оставляя на снегу пятна крови, Иван Герасименко. Он приблизился к амбразуре и бросился на нее. Пулемет врага смолк. Одновременно на второй пулемет бросился Леонтий Черемнов. Не успели мы подняться, как вновь заговорил первый пулемет: фашистам удалось сбросить безжизненное тело Герасименко. И тут опять без всякой команды на ожившую огневую точку кинулся Александр Красилов. Я слышал его последние слова: «Я не дойду, так другие…»
Блокада
О том, как жилось ленинградцам в окруженном врагами городе, автор этих строк слышал от яровчанина Василия Кононова, в дни блокады учащегося ремесленного училища имени Кагановича, затем солдата, участника снятия блокады: «Какими бы мы голодными ни были, крыс все равно не могли есть, выворачивало. Кошек и собак, каких сумели поймать, съели всех, а с крысами пришлось на хитрости пускаться. Поймаем крысу, забьем, сварим и товарищу, какого с нами не было, говорим: «Кошку сварили, твоя доля». Он, конечно, догадывается, что мы его обманываем, но ест. Так проходило. Суп из обоев варили. Их мучным клейстером раньше на стены клеили, так что какой-то съедобный навар получался».
Эвакуированный из Ленинграда на Большую землю и проехавший по ней до деревни Старой Ажинки Солтонского района Алтайского края Евгений Монюшко о первой (и самой страшной для горожан) блокадной зиме вспоминал так: «Наиболее тяжелый период в снабжении хлебом был уже после первого повышения норм на хлеб, которое состоялось 25 декабря 1941 года. В первой половине января в силу причин, связанных не с нехваткой муки, а с недостатком топлива для выпечки и с нарушением водоснабжения, несколько дней хлеб поступал в магазины с большими перебоями. Его не хватало, и длинные очереди стояли на морозе, не расходясь даже при близких взрывах снарядов, – люди только падали и прижимались к стенам домов. Можно было говорить, что люди не стояли, а лежали в очереди. Ушедший из очереди по любой причине терял право на возвращение в нее, и никакие просьбы и уговоры не помогали».
Как могли подкармливали блокадников фронтовики-ленинградцы, которым помогали и их боевые товарищи. В своей книге «Разговор с другом (страницы пережитого)» ленинградский писатель Александр Розен (его мать жила во время эвакуации в Тальменке. – Прим. авт.) пишет, что каждый раз, возвращаясь с фронта зимой 41-го, он «привозил в Ленинград фунтики, бутылочки и склянки. У многих фронтовиков семьи оставались в Ленинграде. И эти фронтовики копили хлеб, отламывая ежедневно по кусочку, отсыпали в кулечки свой сахар, в пузырьки сливали водку, а некоторые ухитрялись экономить сухой паек: банка консервов шла за два обеда. Был издан приказ, запрещающий экономить свой паек, но приказывать в таком деле невозможно».
Прорыв
В своей книге «Сквозь всю блокаду» фронтовой журналист Павел Лукницкий писал: «Наше превосходство в силах над немцами было несомненным и значительным. Впервые в истории войска осажденного блокированного города собирались прорвать блокаду изнутри. Но на этот раз никто в успехе не сомневался. В войсках я слышал уверенные, взволнованные возгласы: «На этот раз – прорвём!»
18 января 1943 года в 9.30 на восточной окраине Рабочего поселка № 1 под Шлиссельбургом после решительной атаки части 123-й стрелковой бригады Ленинградского фронта соединились с частями сформированной в Алтайском крае 372-й стрелковой дивизии Волховского фронта. Позже произошли встречи и других советских военных соединений. В тот же день был полностью освобожден Шлиссельбург и все южное побережье Ладожского озера. Блокада Ленинграда была прорвана.
Взятый в плен немецкий офицер Франц фон Гюльтенфельд говорил на допросе:
«Мы думали, что настал конец света. Нам твердили, что советской авиации больше не существует. Но вчера мы увидели совсем другое. Земля непрерывно дрожала от бомб и снарядов. Больше половины наших было убито или засыпано землей. На минуту стало тихо. И сразу же мы были окружены вашими!»
Около полуночи 18 января по радио было передано сообщение о прорыве блокады. Вышедшие на улицы и проспекты люди ликовали. Рано утром 19 января город-герой Ленинград был украшен флагами. Хотя в результате прорыва был отвоеван лишь узкий коридор от Волховского фронта к Шлиссельбургу, полоска торфяного болота шириной от восьми до одиннадцати километров позволила восстановить с Ленинградом сухопутную связь вплоть до окончательного снятия блокады. По южному берегу Ладожского озера развернулось строительство железной дороги Шлиссельбург – Поляны протяженностью 36 километров. 6 февраля по новой Дороге жизни в Ленинград пошли поезда. С прорывом блокады значительно улучшилась обстановка на всем Ленинградском фронте. Полностью блокадное кольцо было снято лишь спустя год, 27 января 1944 года.
Историк-краевед Евгений Платунов установил имена более двадцати наших земляков, погибших 18 января 1943 года в боях за Шлиссельбург. Среди павших Владимир Парфёнов из Камня-на-Оби, Еремей Качалкин из Новичихинского района, Пётр Чекалин (Тальменский район), Гурьян Астолин (Чарышский район) и другие.
Вечная им память и вечная слава! Им и всем тем, кто приближал нашу Победу над нацизмом, салют 9 мая 1945 года.
Источник: