Продолжается спецоперация на Украине. В Интернете много противоречивой информации и откровенных фейков. Немало информационных источников освещают одни и те же факты абсолютно по-разному.
Андрей Худолеев – ответственный секретарь комиссии по вопросам информационного сопровождения государственной национальной политики Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям, московский эксперт Молодёжного форума «АТР» согласился ответить на вопросы «АП».
– Андрей Николаевич, сейчас повсюду расклеены лозунги «Своих не бросаем». Кто это – «свои» в вашем понимании?
– Те, которые честные, не конъюнктурщики, кто поехал помогать Донбассу задолго до начала спецоперации. Там точно так же были люди, которым требовалась помощь. Сейчас команду дали – все начали помогать Донбассу; я бы таких не стал называть своими. Есть понятие «человек действия». Кто реально сейчас там что-то делает, тот и свой. Например, наши ребята в Донбассе готовят базу для волонтеров, вот они свои. 23 февраля – для меня показатель того, кого считать своими. На кладбище много ребят, погибших в ходе контртеррористических операций. Им кто-нибудь цветы возложил? Кто-нибудь заботится об их вдовах, детях? Вот кто про них забыл, тот для меня – не свой.
– Восемь лет мы наблюдали за развитием событий на Донбассе. Когда началась спецоперация, были опубликованы данные о значительных потерях среди мирного населения, мы узнали об Аллее ангелов. Почему об этом не говорили раньше?
– Это неправда. Все говорилось, цифры озвучивались, просто никого это не волновало так, как сейчас. Я был на Донбассе год назад, приезжал в одну из школ. Я спросил у школьников, как ночью спалось, они сказали – хорошо, ночью не гремело. А так у них обстрелы каждые день и ночь. Просто россиянам это было неинтересно знать. Информация – удивительная штука. Я на лекции в бийском вузе спросил у аудитории, слышали ли они что-либо про Великую африканскую войну. Никто не знает, а это наша с вами современная история. Война шла до 2003 года. Погибло 5,4 миллиона человек! А мы об этом ничего не знаем.
На Донбассе убивали, взрывали, никому не было интересно. Завтра спецоперация закончится, и те пацаны, которые вернутся ранеными, не исключаю, будут брошены и забыты, как те, что воевали в Чечне или на Северном Кавказе.
– Есть еще вопрос терминологии. Мы объявили о денацификации Украины. А как определяют нацистов, как их отделяют от населения?
– Нормальный термин. У нас был после окончания Великой Отечественной войны Нюрнбергский процесс, где собирались представители четырех стран, участвовавших в разгроме фашизма. Нацизм признали преступной идеологией, а руководителей Третьего рейха – военными преступниками. Когда в современном мире началась героизация нацизма и мы подняли вопрос о том, что это надо пресекать, Америка и Украина выступили против. Европа воздержалась. Владимир Мединский (российский государственный и политический деятель) в 2014 году давал интервью прессе и объяснял как историк, что при попустительстве европейских государств вырастут новые нацисты. Так и вышло. В 2014 году в Украине произошел марш «Правого сектора» (запрещенная в России организация. – Ред.), нацисты показали, кто представляет в стране реальную власть. В строю шли и представители иностранных держав, которые имели антироссийские настроения.
– Чем отличается спецоперация от войны?
– 22 июня 1941 года посол Германии заявил, что нацистская Германия начинает войну против России, обвинив ее в подрывной деятельности на территории Германии, и с этого момента официально начинается война. США объявили на весь мир, что у них есть доказательства того, что в Ираке производится химическое оружие, поэтому началась спецоперация по его уничтожению. И никого не волновало, что потом химическое оружие на территории страны не нашли. Война – это когда ставится цель по завоеванию другой страны. Мы не собираемся присоединять Украину к своей стране. Украина тоже не объявляет России войну, поскольку после этого правила игры для нее изменятся. Одно из ограничений: если идет война, то воюющим державам запрещается поставлять вооружение из других стран. Всему миру выгодно, чтобы это была не война, поэтому все стреляют, убивают, но никто не называет это войной.
Я недавно прочел в телеграм-канале классную штуку: кто забывает историю, тем подправляют географию.
– Некоторые эксперты говорят, что первой жертвой в данной спецоперации была правда. Сейчас нам трудно решить, где правда, а где ложь из того обилия информации, что валится на нас в Интернете.
– Никогда и не поймете из СМИ и соцсетей, где правда или ложь. Информационные войны не вчера возникли. В войне с Наполеоном было то же самое. Считается, что Наполеон на нас напал, а в первоисточниках сказано: на Русь напала 12-языкая армия Наполеона. То есть напало 12 стран, мечтавших пограбить Россию. В 1941 году с нами не одни немцы воевали. Был добровольческий легион Франции и т. д. А кто-то, наоборот, встал на нашу сторону.
– Какому источнику вы доверяете, чтобы сформировать свою точку зрения на события?
– Никакому. Я работаю с первоисточниками. Я жил на Украине, у меня там остались одноклассники. После того как освободили Херсон, девушка из нашей школы начала выступать за Россию. Она рассказала, как их там зажимали, как люди пропадали из-за того, что высказывали пророссийские взгляды. Говорит, если вякнешь что-то в Украине пророссийское, тебя на следующий день не найдут.
– Как вы относитесь к тем, кто сейчас пытается рассказать о спецоперации со своих позиций?
– А у них откуда информация? В чью пользу объективность? Любой факт – это голая правда. Дальше начинается интерпретация. Блогеры набирают просмотры, потому что народ думает, что их обманывает государство. Но это не так.
– А что вы скажете о программе Соловьёва?
– Я не смотрю Соловьёва.
– Информационная война раскалывает семьи на два лагеря. Как этого избежать?
– Мы сами создали такой мир, информационно открытый, теперь платим цену за свободу. В 1994 году я разговаривал с американцем, он сказал, что у нас страна с непредсказуемым прошлым. Все потому, что никто не хочет работать с первоисточниками. У нас в школе был учитель физики, который был лектором из общества «Знание». Он шел пешком в дальние поселки по снегу, чтобы донести информацию до населения, чтобы они знали правду. Сейчас люди некритично относятся к информации.
– Как найти первоисточники? Как узнать, сколько на Донбассе было убито людей за восемь лет?
– Так вы в Донбасс и обратитесь, там вам скажут. Я был в развороченном корпусе школы-интерната для детей с отставанием в умственном развитии, где в классах на досках еще видны следы осколков от разорвавшихся снарядов. В школу с 200 метров лупили из танка. По Углегорску ехали, там все стены домов снарядами иссечены. На улицах чисто, все убирают, а дома хранят страшную память. Сколько Донбасс ни обстреливали, шахтеров невозможно нагнуть, они каждый день на работу, как на смерть, идут.
– Скоро ли закончится спецоперация?
– Сейчас она находится в той фазе, когда каждому из участников нужно продемонстрировать, кто крепче. Думаю, что спецоперация надолго, поскольку Европа и Америка мечтают Россию нагнуть.
Мы долго заигрывали с Западом. Нам целенаправленно разрушили промышленость. Нас посадили на западную иглу. И вот к чему это привело.
– Почему наказывают тех, кто несогласен с политикой государства и публично об этом говорит?
– Потому что идет спецоперация, государство в состоянии мобилизации. Композитор Сергей Рахманинов тоже не был согласен с политикой государства. Он эмигрировал в Штаты, но, когда началась война, ездил с концертами и деньги отправлял нашей армии. Артисты Малого театра построили на свои деньги целую эскадрилью. На войне должен быть порядок. Паникеры хуже, чем враги, потому что они свои.
– Есть мнение, что мы возвращаемся в сталинские времена…
– У нас накануне Великой Отечественной войны была вторая экономика в мире по мощи. А Ельцин все развалил. Молодежь не помнит, какими средствами Сталин поднял экономику. Советский Союз достигал результатов жестким управлением. Сейчас среди молодежи распространены левые настроения, для многих Сталин – кумир, а еще Троцкий, Бакунин. Если провести референдум, 80 процентов будет за Советский Союз. Я встречаюсь в училищах с ребятами. Чем дальше от центра, тем здоровее взгляд на жизнь. Я в молодежной политике 30 лет. Единицы из холеной молодежи чего-то достигают. Надо рабочую молодежь поддерживать, которая создает реальный продукт.
Источник: